С МИЭТом по жизни

В конце 2024 года юбилейные даты рождения отметили сразу три выдающихся миэтовца: директор Института ЛПО Мэри Евдокимова, заместитель директора Института ФПМ Сергей Кальней и профессор Института ФПМ Игорь Горбатый. Редакция ИНверсии пообщалась с нашими любимыми преподавателями и узнала много интересного об их биографии и профессиональной деятельности.

Мэри Евдокимова, директор Института лингвистического и педагогического образования, д. пед. н., доцент

– Мэри Георгиевна, расскажите, пожалуйста, о том, как вы пришли в МИЭТ.

– До МИЭТа я работала старшим экспертом во Всесоюзном научно-исследовательском институте государственной патентной экспертизы. Это была интересная работа, но институт находился в Москве, очень далеко от моего дома в Зеленограде. И когда наступило время рождения детей, а у меня родились погодки – девочка и мальчик, заботами о которых я была всецело поглощена, то пришлось задуматься о работе поближе к дому. И счастливая случайность помогла мне определиться с новым местом работы. Я познакомилась с сотрудницей МИЭТа (местом знакомства была песочница, что вполне типично для молодой мамы). Узнав о моем дипломе по специальности «Физика на английском языке», моя новая знакомая сочла, что я с такой специальностью буду полезна на кафедре иностранных языков МИЭТ. Я решила последовать ее совету, который, как оказалось, определил всю мою дальнейшую жизнь. Тогдашняя заведующая кафедрой ИнЯз, Людмила Павловна Зайцева, охотно приняла меня на работу в качестве преподавателя туда, где теперь я работаю уже в качестве директора Института ЛПО.

– Вы много лет трудитесь на благо университета. Расскажите, пожалуйста, о том, за что вы любите свою работу?

– Как можно не любить такую интересную работу, открытую для постоянного поиска и совершенствования? К тому же прекрасно находиться всегда в гуще молодежи, для которой надо быть постоянно интересной и от которой заряжаешься исходящей от нее энергией. Моя работа не даёт шанса для самоуспокоенности и постоянно заставляет решать все новые и самые разноообразные задачи: и научные, и педагогические, и воспитательные.

– За что вы любите МИЭТ?

– Здесь проходит моя жизнь: я чувствую себя полезной, здесь меня знают и надеюсь, что (большинство) любят. К тому же, что немаловажно, МИЭТ расположен рядом с моим домом, и я могу добраться до него в любую погоду: хоть на машине, хоть на автобусе, а то и пешком. Можно сказать, что в Зеленограде у меня два дома: мой семейный и МИЭТ.

– О чем вы мечтаете сегодня, Мэри Георгиевна?

– Конечно, прежде всего, чтобы все близкие – и родные, и друзья, и коллеги – были здоровы и счастливы. Я мечтаю, чтобы люди разных стран понимали друг друга. Важную роль в этом играет владение языком другого народа. Мне очень хочется, чтобы наш МИЭТ и вместе с ним Институт ЛПО динамично развивались, достигали новых высот, чтобы мы готовили достойных выпускников, формировали у них профессиональную и личностную зрелость, отличное владение иностранными языками, интерес и уважение к иным культурам.

– Какие советы вы бы хотели дать нынешнему поколению студентов?

Я бы посоветовала студентам ценить время и уже в юности понять, что оно очень быстро бежит, а поэтому не тратить его попусту на бесполезное времяпрепровождение и бесплодные занятия, а использовать свои молодые умственные и физические силы на глубокое овладение профессией. Советую развивать в себе способность к постоянному творческому росту и готовность к инновациям, сохранению и приумножению богатства родного языка и культуры. Советую не жалеть усилий, чтобы как истинные интеллигенты и профессионалы, любящие Россию, приносить ей пользу и делать все возможное для ее развития и процветания.

Сергей Кальней, заместитель директора Института физики и прикладной математики, к.ф.-м.н., доцент

– Сергей Григорьевич, расскажите, пожалуйста, о том, как и когда судьба связала вашу жизнь с МИЭТом?

– Впервые я посетил МИЭТ в первых числах декабря 1970 года, приехав к Якову Степановичу Бугрову, декану физико-технического факультета. 4-й корпус был уже открыт, но центральный проход еще нет. Минуя охрану, проскользнул с аспирантом Якова Степановича через боковую дверь справа от центрального входа. Я был в то время студентом Благовещенского пединститута, где до лета 1969 года работал Яков Степанович. Там начал заниматься у него на спецкурсе по теории приближения функций и планировал затем поступать к нему в аспирантуру. Так в дальнейшем и получилось. В декабре 1973 года я поступил в МИЭТ в аспирантуру на кафедру высшей математики и с тех пор связан с МИЭТом. Яков Степанович был моим научным руководителем, а по существу учителем, у которого я учился не только математике, но и общению со студентами, с сотрудниками.

– Вы много лет трудитесь на благо университета. Расскажите, пожалуйста, о том, за что вы любите преподавательскую деятельность?

– Сложный вопрос «почему я выбрал преподавательскую деятельность». Думаю, что за малыми исключениями, при выборе вуза для получения высшего образования школьник ориентируется на своих родителей, родственников, знакомых, если они имеют высшее образование, или на работу лиц с высшим образованием, деятельность которых он может наблюдать: учитель, врач, инженер. Мне больше нравилась работа учителя. Ну, а потом, уже студентом, захотелось стать преподавателем вуза. Прежде всего потому, что преподаватель в вузе мог и даже обязан был заниматься научной работой. Кроме того, студенты вузов – это всё-таки более взрослые люди. Я восхищаюсь учителями младших классов. Как им удается научить за полгода читать, писать сразу человек 30, которые до школы не умели читать и писать! Содержание обучения в вузе можно варьировать. Мне доставляет удовольствие найти такое объяснение, чтобы студент разобрался в вопросе, который им не усвоен, не понят. Быть преподавателем – это означает пытаться понять проблемы студента, помочь ему решить их. Хотя я очень не люблю врунов, ловчил. Я готов потратить много времени на объяснение неясного студенту, не «записывать» студента в категорию неспособных, но жалко тратить силы на отслеживание врунов.

– С чем для вас ассоциируется наш университет?

– Внешне – с архитектурой, которая произвела сильное впечатление, когда впервые оказался в МИЭТе, да и сейчас оно сохраняется. Внутренне – прежде всего с большим объёмом прикладной научной деятельности. И, конечно, со студентами, среди которых очень много любознательных девушек и ребят.

– О чем вы мечтаете сегодня, Сергей Григорьевич?

– Если говорить о своей основной преподавательской деятельности и административной работе, то: 1) об уменьшении бюрократии; 2) внедрении только таких реформ высшего образования, последствия которых хорошо просчитаны. К сожалению, преподаватели вынуждены готовить очень много бумаг, причем со строгим соблюдением форм документов, польза которых для учебного процесса минимальна. Также вузы за короткое время вынуждены были настраивать учебный процесс на изменяющие стандарты высшего образования, изменение порядка аккредитации. И это снова бумаги, бумаги, бумаги… При этом, к разработке таких бумаг часто привлекаются наиболее активные, творческие преподаватели.

– Что вы хотели бы посоветовать студентам МИЭТа?

Большей ответственности и «взрослости». Понятие молодости во всем мире сдвигается во все больший возраст. Это, наверное, неплохо, что многие нынешние студенты могут позже задумываться над своим материальным обеспечением. Но после поступления в вуз всё-таки нужно начинать больше отвечать за свои поступки. Мне не так редко приходится беседовать с родителями студентов – кандидатов на отчисление. Жалко смотреть на маму, которая вкладывается в обучение сыночка, пытается его оправдать. А сыночек под два метра ростом мямлит что-то о причинах пропуска занятий, невыполнения заданий. Кроме того, поменьше общения через гаджеты. Общаться непосредственно с сокурсниками гораздо более интересно.

Игорь Горбатый, профессор Института физики и прикладной математики, д. ф.-м.н., доцент

– Игорь Натанович, расскажите, пожалуйста, о том, как вы узнали о МИЭТе и почему поступили именно сюда?

– Школу я закончил в Ташкенте. В ней учился в физико-математическом классе, был призером Республиканской и Всесоюзной олимпиад по физике. Занимался фехтованием, входил в молодежную сборную Узбекистана, имел звание кандидата в мастера спорта. Неплохо играл в настольный теннис, не проигрывал в армрестлинге. В 1972 году, когда я закончил школу, МИЭТ стоял в негласном рейтинге «физических» вузов, пожалуй, сразу за признанными лидерами (МГУ, МФТИ, МИФИ). Это положение было не случайным: страна построила город и создала передовой вуз по микроэлектронике. Абитуриентов в МИЭТ привлекало многое: красивый город, новый вуз, перспективы развития микроэлектроники, обещанное фундаментальное образование. Нам говорили, что МИЭТ планируется как своего рода двойник МФТИ, ориентированный на микроэлектронику, с акцентом на математику и физику, тесно связанный с НИИ и ведущими предприятиями, где студенты могли бы проходить практику и выполнять дипломные работы. В соответствии с этими целями подбирались преподаватели и учебное оборудование. И эти ожидания для нас, абитуриентов 1972 года, во многом оправдались. Учился в МИЭТе я хорошо, получая от каждой сессии удовольствие. Всего три четверки получил я на экзаменах за пять с половиной лет, но одна из них была особенно досадной. Нам читали длинный курс математики, не помню точно, 5 или 6 семестров, но в диплом шла оценка за последний экзамен по «Теории вероятности и математической статистике». Я хорошо подготовился к экзамену, но, как обычно, один вопрос из полного перечня не учил. Так было каждый раз: при подготовке к экзаменам мне не хватало времени (или терпения) на изучение одного вопроса. Я помню этот вопрос на экзамене по математике: «преобразование случайного сигнала линейной системой». В учебнике я его не нашёл, на лекции не был, и вопрос был автономным в том смысле, что другие вопросы на него не опирались. Вероятность наткнуться на него на экзамене была небольшой, но всё же отличной от нуля. А как известно, «если неприятность может случиться, то она обязательно случается». Отвечал лектору, Эдуарду Александровичу Вуколову. Отсутствие ответа на один из двух вопросов билета было серьёзным недостатком. Задачу я решил, на первый вопрос ответил, а потом два часа отвечал на вопросы по всему курсу, пока лектор не убедился, что я действительно не учил только один вопрос. И поставил мне «ХОР». Планка оценки «ОТЛ» стояла тогда высоко.

– Какая интересная история! А что еще вспоминается из студенческой жизни?

– В спортивном корпусе МИЭТ была огромная лыжная база. Она поражала меня своими масштабами. Лыжи стояли штабелями разной длины, с ботинками разных размеров. В раздевалке были разные мази, но некоторых студентов они не устраивали, и они приносили с собой ещё какие-то мазилки. Для меня, человека с юга, всё это было диковинным. Я вообще не понимал, как при минус 10 можно выходить на улицу. Одевать тёплую одежду у нас в Ташкенте считалось позорным: если холодно, нужно мёрзнуть и терпеть. Но здесь, в Москве, это явно не работало. Прошло много лет, прежде чем я понял, что и для морозов есть подходящая одежда. После первого курса была поездка в миэтовский студенческий лагерь Загедан на Кавказе. Место дикое и чудесное, к которому вела дорога через перевал «Прости господи». После второго курса был в стройотряде вблизи аэропорта Шереметьево. Заработанные деньги потратил на первый российский инженерный калькулятор Электроника Б3-18, сделанный на Ангстреме. Он стоил 220 рублей при стипендии 55 руб. и зарплате доцента около 300 руб. До сих пор этот редкий экземпляр хранится у меня в рабочем состоянии. После третьего и четвёртого курсов с десяток студентов нашего потока отправлялись работать в геологические партии. Устраивались на работу в ЦНИГРИ (геологоразведочный институт цветных и благородных металлов) не столько ради денег, сколько ради приключений. Два месяца я провёл в тайге Хабаровского края, а на следующий год два месяца на Камчатке. Фото и воспоминания остались на всю жизнь. Обязательным условием таких поездок была досрочная сдача экзаменов, которая была широко распространена в то время среди студентов. Курса с четвёртого практически все наши студенты работали на кафедрах или предприятиях, получая за это небольшую зарплату. Диплом мы защищали на шестом курсе, а потом наш дружный поток, который вместе учился, пел, танцевал, ел и пил, ездил на картошку, в стройотряды и на военные сборы, разлетелся по разным НИИ и предприятиям. И началась уже другая взрослая жизнь, у каждого своя.

– Игорь Натанович, что для вас значит быть преподавателем?

– Еще обучаясь на первом курсе, узнал, что в МИЭТе силами студентов организована вечерняя физико-математическая школа. В ней по вечерам обучались физике и математике многие десятки зеленоградских школьников. А преподавателями были студенты МИЭТ. В их число попасть было не просто, хотя работа эта была, как тогда говорили, «общественной». После нескольких пробных занятий я был принят в число преподавателей и с удовольствием работал там на протяжении нескольких лет. Тогда и приобрел первый преподавательский опыт. И с тех пор понемногу преподавал: в вечерней физико-математической школе, в школах Зеленограда, в МИЭТе. В последние годы это стало главным моим делом. Мне нравится изучать физику и рассказывать об этом студентам, следить за тем, как они изменяются, как реагируют на новые знания, как взрослеют и как некоторые обгоняют своих учителей.

– Какие советы вы бы хотели дать нынешнему поколению студентов?

– Некоторое время назад прочитал интервью Илона Маска. Запомнились его слова: «Сейчас и в ближайшем будущем преимущества будут иметь люди, которые умеют читать длинные тексты». И действительно, сегодня многие школьники и студенты не читают учебников, ленятся произносить длинные фразы и составлять слова в предложения. И вокруг полно всяких «костылей-помочей»: не хочешь читать – прочитаем, не умеешь считать – посчитаем, не хочешь писать – напишем, не знаешь языка – переведем. Но ведь все эти инструменты созданы для «людей уставших» и весьма опасны для молодых и энергичных! Читайте длинные тексты, произносите длинные фразы, пишите, решайте и проверяйте!

Источник: журнал ИНверсия (213)

Автор: Анна Белобрагина